doktor_bolzen

С какого возраста начинаются воспоминания о жизни?

Я помню цветную мешанину примерно до трёх лет, потом непонятные отрывки, фрагменты событий, куски картинок...

Но с четырёх лет я помню себя достаточно отчётливо.

Особенно день, когда я начал свою жизнь запоминать.

Я строил домик из стульев в большой комнате, которую обычно называют залом, и разговаривал с Сенкевичем.

Сенкевич рассказывал мне про "Тура Хейердала". Что это такое, я не понимал, но кивал, чтобы Сенкевичу не было обидно. И строил домик. Стулья норовили свалиться на меня, но я мужественно удерживал эту пирамиду, периодически отвлекаясь на беседу с Сенкевичем.

Прозвучало слово "Тигрис", и я решил, что строю неправильно.

Потому что пирамида развалилась.

Прибежала мама посмотреть, что я натворил, и тут Сенкевич сказал: "Тростник".

- Конечно! - сказал я.

И сразу понял, что строить нужно, начиная со стен, а не с крыши.

Это был первый интеллектуальный прорыв в моей жизни.

Хоть я и не знал, что такое "тростник".

Как и "Тигрис".

Мама убежала обратно на кухню, потому что я был цел и невредим, а Сенкевич сказал, что "Тур Хейердал" отправился в "Ирак", чтобы "приступить" к строительству новой лодки.

- Да! - согласился я.

И решил строить лодку.

Это был второй интеллектуальный прорыв.

А Сенкевич, сказал, что "он не ставил перед собой какой-то определённой задачи, скажем, пройти из пункта А в пункт Бэ".

"Бэ" я знал, так дразнилась Наташка из соседнего дома. Но Сенкевич, конечно же, не дразнился, он сидел важный в галстуке и рассказывал мне свою историю дальше.

Мне обязательно было нужно узнать, как строить лодку, поэтому я стал внимательно слушать.

Когда Сенкевич сказал "титикака", я рассмеялся, но потом заставил себя стать серьёзным, потому что история была про лодку, а значит, слово это совсем не было смешным.

Лодка у меня получилась хорошей, потому что Сенкевич сказал, что "она состоит из двух тростниковых "сигар".

А потом пришла мама звать меня кушать и выключила Сенкевича.

Больше мы с Сенкевичем на серьёзные темы не разговаривали.

Потому что, наверное, он на меня обиделся...